Живи. Играй.
...когда-то я кричала ему в исступлении: "вон!!"...
Я помню его взгляд спустя столько лет- беззащитный, потерянный... Это страшно, поистине страшно, когда у взрослого мужчины взгляд потерявшегося ребенка... Он был пьян, снова и снова... Он был болен этой отравой. И я ненавидела его слабость. Я ненавидела своё бессилие. Я не могла ему помочь. Ничем.
Он ушел. Наверно, тогда я видела его в последний раз.
Прошло пять лет.
У меня не осталось веры, что он жив.
Я помню его взгляд спустя столько лет- беззащитный, потерянный... Это страшно, поистине страшно, когда у взрослого мужчины взгляд потерявшегося ребенка... Он был пьян, снова и снова... Он был болен этой отравой. И я ненавидела его слабость. Я ненавидела своё бессилие. Я не могла ему помочь. Ничем.
Он ушел. Наверно, тогда я видела его в последний раз.
Прошло пять лет.
У меня не осталось веры, что он жив.
И помочь ему нельзя. Он сам не хочет помощи.
Я пытаюсь сейчас сделать всё возможное, чтобы узнать его судьбу.
И для меня страшнее алкоголизма нет болезни...
Но проясню, почему я о ней не помянула: в моем окружении, среди всех знакомых мне людей, слава Богу, не было ни одного наркомана.
Ну, не считая подсудимых. Но их я не беру в расчет.