push me

"Войдите в сайт, чтобы оценить статью"
Чрезвычайно сексуальный подтекст. Чрезвычайно. Особенно если учесть, что сексом в моем доме вот уже третью неделю занимаются только коты.
Я медленно вхожу в твой исходный текст... щупаю твою кодировку... твои яваскрипты так активны... мне нравится твой размер шрифтов... возьми мои куки, сильнее!
Простите, не сдержалась.

---

Быстро, качественно, недорого - выберите два определения.

Фаст-фуд:
1-й этаж - беляжи, пирожки, пончики.
2-й этаж - рефераты, курсовые, дипломы.
3-й этаж - секс-шоп, вибраторы, фаллоимитаторы.
4-й этаж - замуж зарубеж.

---

- Дайте сборник с рокопопом... сракопопом... сракопопой... Блин, дайте лучше Ленинград!

---

Почем опиум для народа.

"Восстановление девственности (рефлорация) - одна из самых распространенных операций. Ее делают по религиозным соображениям и как сюрприз мужу." ©

- Дорогой, у меня для тебя сюрприз! Пойдем в койку!
Пять минут спустя, натужно сопящий мужской голос:
- Ты что, забыла снять колготки?

"Операция проводится под местным обезболиванием, в условиях операционной с использованием только одноразовых расходных материалов." ©
Все пытаюсь понять, как такой расходный материал, как девственная плева, может быть многоразовым.

Приходишь ты к подруге, а она тебе:
- А я девственность восстановила!
- Покажь! Красивая... Дашь поносить?

Но мне другое интересно, насчет "сюрприза мужу". Отдашь ты от 500 баксов за новую девственность, а смысл? Мужу уже динамо не прокрутишь с песней "до свадьбы не дам!" - поздно, уплачено и прокомпостировано. На долгие и приятные месяцы конфетно-буфетного периода все равно можно не рассчитывать. А удовольствие от процесса повторной дефлорации довольно невелико.
Если же всю жизнь заверяла мужа, что до него ты была невинной, то финт с возродившейся девственностью невольно поднимет с глубин его души вопрос: а, собственно, в первый ли раз ты пошла на эту операцию? И таки сколько мужиков и сколько операций у тебя было до него? Сомнительная новизна ощущений.

---

В 1942 г. немецкий врач, завершив гинекологический осмотр девушек, пригнанных из СССР на каторжные работы в Германию, написал Гитлеру письмо, преисполненное ужаса: «Россию победить невозможно, пока этот народ настолько нравственен. Почти что 99% обследованных мною лиц женского пола от 15 до 25 лет, еще не состоявших в браке, - девственницы». ©

---

Мама за десять лет никак не привыкнет к моим диетам. Стоит с утра сказать "я сегодня на фруктах", и уже в обед она ходит вокруг и грустно приговаривает:
- Скушай колбаску. Или вареничек... Ну хоть бананчик! От банана не поправляются. Ну, посмотри на себя - щеки ввалились, ребра торчат, кости выпирают, уже позеленела от голода вся!
И обратясь за авторитетом к печатным изданиям, трясет над моей головой талмудом в зеленой обложке:
- Смотри, что я тебе нашла! "Как огранизовать правильное питание". "Энциклопедия для девочек".
- Мама, я уже не девочка! - возмущается мой дух противоречия.
И тут мне становится смешно. А и правда ведь.

---

Оценка собственной внешности - это бесконечный компромисс между комплиментами и отражением в зеркале по утрам.

---

- Да и сколько тех мужиков было. По пальцам руки можно пересчитать.
- Ты хотя бы можешь всех вспомнить...

---

Давно пора завести себе за правило по утрам мыть чашку сразу, не отходя от кассы. Потому как никогда не знаешь из-за собственной спонтанности, где проснешься утром и когда вернешься домой. В понедельник вышла из дому на полчаса - вернулась в среду. В чашке зародилась новая жизнь. Сидит вон в умывальнике, смотрит настороженно. Только говорить еще не умеет. И выбрасывать страшно - вдруг оно разумное, а я его в ведро. Еще выползет ночью.

---

Уж полночь близится, а Германа все нет.

Провайдеры - они как аисты, должны приносить в дом счастье.

Мне же достался индюк. Ровно неделя как я его пинаю, а он все не летит. Канул в небытие и долгожданный понедельник, за ним ушел вторник и почти вся неделя - инет не появился. С техподдержкой идут войны не на жизнь, а до потери голоса. Сначала инет обещали до вторника. Потом до среды. А потом понеслась нелегкая: "звоните после 13, все выясним", "звоните после 19, ничего не понятно", "звоните с утра, админ уже ушел". И так трое суток.

Сначала на самую гениальную фразу претендовало "выдерните кабель и вставьте обратно. Не заработало?". Операцию "всуньте-высуньте" предлагали проделать при каждом звонке, но это все равно что тыкать палочкой в памятник, требуя от него ожить. Сегодня же мне сказали еще гениальнее: "если инет не работает, то это либо у вас вирусы, либо надо переставить винду". Я лишилась дара речи и до сих пор молчу. Потому что кроме "мудаки, блять" цензурных слов не осталось. Я давно подозревала, что у меня между нодом и аутпостом маршируют в свежей винде стройные ряды троянов и червей.

Мало того, что с меня взяли 160 гривен вместо заявленных "99 на счет и подключение за 1 грн". Мало того, что вынесли дрелью кусок балкона, прокладывая кабель. Мало того, что я неделю ждала подключения. Так оно еще и не работает.
Товарищи, так жить нельзя. Я, конечно, хочу секса уже третью неделю, но не с провайдером ебстись.

*

Да, и для харьковчан - компания зовется Макснет.

---

Вообще, смешанные чувства - это когда ты уезжаешь на месяц от любимого мужчины, но в родной город. Это так ужасно-прекрасно, что я до сих пор не знаю, как реагировать.
Так что "когда теща летит в пропасть в твоем автомобиле" тут и рядом не стояло.

---

Междумирье дорог

Серое утро встречает холодными объятиями. Неприветливо смотрят темные окна домов. Город спит, только дворник у магазина монотонно царапает лужи метлой, да подремывают рабочие на остановке, ожидая автобус.
Это раннее утро означает дорогу домой. Несмотря на то, что я выхожу из квартиры, в которой сплю ночами и днем обустраиваю быт, я все-таки еду из дома – домой. Два города и две страны переплелись между собой, соединив важнейшее. И понятие «дома» давно потеряло свой первоначальный смысл.

Минуты до отправления первой маршрутки то тянутся, то бегут. Красные цифры на табло торгового центра ведут обратный отсчет времени вместе. Еще пару минут – и наше «мы» разделится надвое пыльным стеклом, маршрутка наберет ход, и силуэт за окном спрячет поворот. Впереди – пустынные улицы, сонные поля и сотни километров на запад. По давним законам легче всегда тому, кто уезжает.
Кутаются в туман терриконы, просыпаются птицы, небо на востоке светлеет. Слева теряется в дымке остов недостроенной таможни. Словно скелет динозавра, белеет он на холме: кажется, будто день ото дня его плоть отъедают, суетятся, растаскивают частями мелкие звери. Но пройдет еще пару часов, и видение рассеется: съедутся к стройке машины, люди займутся ежедневной работой; так начнется день.

Пограничный контроль ранним утром занимает не более получаса. И еще через полчаса на горизонте появится город K. – вытянувшийся вдоль трассы, подобно Волгограду, миниатюрная копия городу-герою. Именно здесь приходит первое осознание, что я в своей стране: значит, несмотря на сотни километров, почти дома. Город встречает разбитой дорогой и ямами, и «лежачие полицейские» каждые пятьдесят метров - словно насмешка.
Времени здесь на час меньше, но даже в пять утра автовокзал живет полноценной жизнью. Разменивая маршрутки, он не задерживает надолго желающих уехать или вернуться. И я меняю одно жесткое сиденье на продавленное второе, ухабы города – на ровную стрелу трассы, а за окном все также тянутся выжженные солнцем поля, со ставшими уже знакомыми редкими поселками. Плеер с музыкой – единственное спасение от монотонности пейзажа. Чем бы ни начинался плейлист – «Бесконечностью» Земфиры или Марой «По дороге к Амстердаму», но большую его часть занимает Сурганова, неразрывно связанная с дорогой. Дорогой, к которой я привыкла, которая позволяет вволю думать, то улыбаясь, то хмурясь, без которой я уже не представляю свою жизнь. Возможно, я просто люблю эти часы, в которые можно отдаться во власть полей и скорости, ничего не решая и ни о чем не беспокоясь: есть только бесконечные часы, вид из окна и трасса; больше нет ничего.

В 7 утра я приезжаю в город N. – последняя точка отправления, связующая череду городов и дом. Отсюда – самый долгий путь: более семи часов гула двигателя и шороха шин по асфальту. N. встречает неласково, как старый ворчливый знакомый, - сыростью утра, привокзальной толкотней и унылым скрипом трамвая. N. знает слишком много, чтобы я была к нему равнодушна. Он, как и я, слишком хорошо еще помнит вокзальные рассветы, напряженное всматривание в лица, дрожь ожидания и горечь сигарет. Он не забыл минуты прощания, нечеткий взгляд через стекло и боль расставаний. С тех пор, как я была здесь в первый раз, я не люблю прощаться.
Семь часов дороги, когда из развлечений есть только музыка и вид из окна, тянутся очень долго. Поля сменяются лесами, поселки – кладбищами, а за окном парит, соревнуясь с автобусом в скорости, птица. Четыре остановки – четыре города, которые я знаю условно, по вокзалам. Между ними – полуживые деревни и села, как доказательство упрямства и силы корней. Кирпичи полуразрушенных коровников, поросшие зеленым кустарником – как развалины античных городов. Черное, сожженное молнией дерево, напоминающее фигуру молящейся женщины, тянущей руки к небу, вверх – как ориентир: скоро дом.

Эта дорога уже несколько лет соединяет два важных для меня дома. Два раза в месяц, двадцать четыре раза в год, более сорока тысяч километров – этого хватило бы, чтобы обогнуть землю. Пунктиры и линии дорожной разметки натянулись канатами между городами. Двойная сплошная стала знаком равенства между домами, и автобус - домом третьим.

Иногда мне кажется, что именно в этом, третьем доме только и возможно равновесие и покой. В нем - мое междумирье, когда еще не нужно делить сердце пополам, но уже не нужно выбирать. Где на чашах весов с одной стороны родной город и полжизни, а с другой – любимый мужчина и цельное «мы». Так получилось, что, за неимением лучшего, только в точке пересечения дорог они уравновешены.

---

@жизнь начнется с понедельника. Когда в этом доме, спустя два года, вновь появится инет.

---

Сборник

Мой мужчина сделал мне подарок, который произвел на меня сильное впечатление: собрал в сборник мои рассказы. Слегка придя в себя, я добавила в него еще пару зарисовок и авторские фотографии. На днях повезу его маме, а сейчас делюсь со всеми, кому будет интересно взглянуть.

Скачать (электронная книга ~1,1 Мб) >>

@темы: Рукоблудие

---

Легенда о Дедале

Полуденное солнце нещадно выжигало землю. Море казалось бескрайним, теряясь в знойной линии горизонта и тихо перекатывая белые барашки волн. У самой кромки воды сидел Дедал и печально смотрел вдаль. Изредка проводил он рукой по распростертому телу сына и крылья его вздрагивали от рыданий.
- Какой же ты глупый, сынок, - приговаривал он. - Подняться к самому солнцу... Нельзя лететь навстречу Гелиосу, не умея сжигать. Что ты для светила? Мелочь, букашка. Ах, сынок, сынок! Боги слишком жестоко наказали тебя...

- Не гневи богов, Дедал, - раздался спокойный голос позади него.
В трех шагах от Дедала, опираясь на замысловатый посох, стоял Аид. Дедал вздрогнул и побледнел.
- Успокойся, Дедал. Рано тебе в мое царство. Что касается мальчишки, - кивнул Аид на бездыханное тело Икара, - он поплатился за самонадеянность.
- А как же Геракл? Самонадеянность лишь помогла ему в совершении подвигов. Мой же сын еще слишком юн, чтобы быть предусмотрительным и умным.
При упоминании героя Аид поморщился:
- Что позволено Гераклу, не позволено жуку, - назидательно сказал он. - Хватит с меня и одного Геракла. Ох и намучился я с ним...
Аид задумчиво потер занывшее от давней раны плечо. Подумал и приступил к делу:

- Слушай же меня внимательно, старик.

- Слушай же меня внимательно, старик. Может быть, я смогу тебе помочь.
Сжав посох поудобней, он очертил пространство на песке и продолжил рассказ:
- Через многие сотни лет, когда даже дух твой истончится и развеется, на земле не останется ни одного титана, киклопа и гиганта. Не многие боги доживут до тех времен. Сейчас тебе трудно в это поверить, но будет так. И только число простых смертных на земле не уменьшится. Ибо сказано им - "плодитесь и размножайтесь", и это их цель. Они заселят большую часть плодородных земель, проведут сотни сражений, подчинят себе стихии, смогут летать и начнут изнывать от скуки... - Аид выдержал паузу, - И тогда спасением им придет лишь одна игра. И название ей будет - "футбол".
- Футбол?!
- Сейчас я объясню тебе...

Долго рисовал Аид в очерченном посохом пространстве значки и черточки, втолковывая Дедалу суть. Солнце давно покинуло зенит и нещадно жгло в спину. Наконец Аид закончил:
- ... а когда твой сын оживет, ты скажешь ему, что крылья были одни. И ты перенес его с Крита на руках. Он не будет помнить полет. Мне же нужен контроль над его душой максимум на полтора часа полета.
- Но как же двенадцать душ вместятся в одно тело?.. - думая о своем, недоумевал Дедал.
- А как твои крылья подняли тебя, если созданы из перьев и воска? Не твои это заботы, старик. Красивой легенде простительны недочеты. Главное - это полет.
- Красивое название - Россия... - задумчиво сказал Дедал. - Жалко их. Но сын важней.

---

Я буду жить без секса целый месяц. Послезавтра приму обет. Мне кажется, я этого не переживу.
Пора заводить второй блог, назвать 'сорок дней, сорок ночей', и ставить над собой опыты.
Наверно, снова упадет зрение и вырастут волосы на ладонях. Как это все печально.

---

Кстати

До 25 думаешь как бы похудеть, после 25 - как не растолстеть еще больше.

---

Пролистнула за надобностью свой дневник за последние два года. Сильно удивилась.
Неужели я и вправду писала когда-то по четыре поста в день? Боже, как ты мог такое допустить. Офигеть.

---

Как я наблюдаю, самым юридически защищенным слоем населения являются шизофреники. В частности, буйные безработные алкоголики и истерички, устраивающие оригинальное родео на вынос соседской двери и перманентно заливающие квартиры на три этажа вниз.

---

Не умереть от скуки.

Уважаемые читатели, дабы избежать каких-либо эксцессов и фраз "предупреждать надо!", предупреждаю заранее:
для прочтения нижеизложенного текста, не представляющего собой ни литературной, ни какой-либо другой ценности, крайне рекомендуется иметь здоровый жизненный цинизм и, возможно, не очень здоровый юмор.
Поэтому подумайте лишний раз: а оно вам надо?


Я сидел на вершине холма среди выжженных солнцем полей. Далеко внизу неспешно перекатывала воды река, за ней, от самой кромки воды до горизонта раскинулся лес. Слева виднелись серые крыши небольшого поселка; ветер доносил грустно-протяжное мычание коров, изредка захлебывались лаем собаки. Справа, поросшие чахлыми кустами, тянулись навстречу небу два террикона, формой напоминавшие острую, излишне волосатую женскую грудь. Впрочем, на любителя. Позади меня, куда хватало взгляда, тянулись рыжие, с редкими зеленоватыми вкраплениями поля. Ветер перекатывал по ним волны из ковыля, и казалось, будто за спиной вздымается неглубокое желтое море.
Мне было скучно. Я мысленно придавал пышным облакам очертания фигур и зверей, когда услышал шаги за спиной. Оглянулся: ко мне приближалась Алина. Протянула в сложенных ладонях горсть спелой земляники:
- Собрала для тебя. Будешь?
Я взял наугад одну ягоду, она оказалось кислой. Поморщился.
- Как хочешь, - пожала плечами Лина.
Подумала минуту и, сдвинув брови, строго посмотрела на меня. Я с трудом удержался, чтобы не прыснуть со смеху.
- Скажи - только честно! - я тебе еще не надоела?
Я все-таки не выдержал и улыбнулся.
- Знаешь, я сейчас видела в поле ров. Он зарос травой, мне по пояс, и из его глубин будто веет чем-то страшным. А вдруг там кого-то убили? Расчленили, спрятали в мешки и закопали. Вот надоела кому-то жена, и он решил с ней расстаться, но чтоб наверняка. Может же там быть труп?
- Может. Но его там нет.
- Ты слишком самоуверен. Здесь такое глухое место, никому даже в голову не придет искать. Сколько людей пропало за последние годы, знаешь?
- Не знаю. Мне это не интересно - сегодня здесь кто-то пропадет, а спустя пару лет где-нибудь объявится. Например, в Москве или Анапе, или вообще на Таити.
- Или во рву, - гнула свою линию Лина.
- Или во рву, - согласился я. - Все равно рано или поздно всех найдут.
- Меня бы не нашли.
- Почему?
- Ты ведь знаешь, как они ищут. Не ищут, а ждут, пока само появится. И меня бы здесь не нашли. Никогда.
Она на несколько минут задумалась и вдруг спросила:
- Спорим?
Я внимательно посмотрел на нее. Немного подумал. На всякий случай уточнил:
- Ты действительно хочешь проверить?
В ее глазах уже разгорался огонек азарта:
- А что, слабо?
Я пожал плечами. Вздохнул. И пошел к машине за ножовкой.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда я закончил. Присыпая мешки землей, я поторапливался, стараясь закончить засветло.
Лина не умолкала ни на минуту. Новое развлечение всецело захватило ее фантазию, и рикошетом, похоже, задело речевой центр:
- Всегда хотела побывать на месте иллюзионисток. Тех, что в цирке распиливают надвое. Веселая, наверно, работка. Эй, эй, ты мухлюешь! Присыпаешь не старательно! Так меня уже завтра найдут. И травой все засыпь. Вот так. С глазом, кстати, мог бы обойтись осторожней.
- Ну, прости, я нечаянно, - извинился я, наблюдая, как вокруг ее левого глаза распухает багровое пятно. - Ты сама под руку попала. Хочешь, мы тебе новые глаза сделаем? Сходим к микрохирургу, когда тебе надоест здесь сидеть.
- Зелененькие?
- Какие захочешь.
- Тогда в восточном стиле, они дороже. И заодно - новые ноги, только длиннее. Эти-то все равно придут в негодность.
Наконец я закончил. Отошел к дороге, присмотрелся - в пейзаже будто ничего не изменилось.
- Как я выгляжу? - поинтересовалась Лина.
- Как распиленный натрое труп, спрятанный в мешки. Хорошо-хорошо, больше не буду. Ты выглядишь замечательно, как всегда. Этот шалфей тебе очень идет. А лопух приятно оттеняет цвет глаз.
Я нагнулся, поцеловал ее мягкие губы:
- Не скучай. Завтра тебя навещу.
Я вернулся домой. Оглядел пустую комнату, и мне стало немного грустно. Включил телевизор, бесцельно походил из комнаты в комнату. Понял, что отвык жить один. Доел оставшуюся с обеда курицу с гречневой кашей и рано лег спать.

Спустя три дня я подал заявление в милицию. Лина была права - никакой обеспокоенности пропажей, равно как и желания рыскать полями, там не проявили. У сержанта нервно дергался глаз, я отдал ему документы и провел в кабинете не более получаса. Посмотрел шесть фотокарточек неопознанных девушек, четверо - слишком старые, двое – не в меру молодые. Пустил слезу и, получив обнадеживающий прогноз, откланялся.
Вечером снова навестил Лину.
- Как тебе курорт?
- Здесь до безобразия скучно. Море грязное, коктейли теплые, официанты медлительны. За весь день прошло только пять человек да проехало три машины. В мою сторону никто и не глянул.
- Я подал заявление в милицию. Теперь тебя будут искать.
Лина скептически глянула на меня и скривила губы.
- Кстати, звонила твоя мама. Я сказал, что тебе все надоело, ты бросила меня и уехала в Ниццу.
- А она?
- Сказала: «Снова развлекаетесь? Ну-ну. Детей бы лучше завели».
Мой живот недовольно буркнул. Вспомнил, что с утра ничего не ел.
- Кстати, ты должна научить меня готовить. Я три дня пельменями питаюсь: на завтрак, обед и ужин. И, кажется, состою из пельменей уже процентов на восемьдесят.
Лина улыбнулась.
- Может, закончим этот спор? Считай, что ты победила.
- Для начала, пожалуй, я научу тебя готовить суп…
Вечером того же дня я чуть не сжег квартиру. Долго вертел в руках обуглившуюся кастрюлю с остатками мяса, и все-таки выкинул этот неразрывный тандем в мусоропровод. Через пару дней дела пошли лучше: я запомнил, по какому телефону быстрее всего доставляют пиццу, а в холодильнике, путем нехитрых манипуляций обмена денег на товар в соседнем магазине, завелись сыр и колбаса. Но я все равно скучал по Лине: вдвоем, как ни крути, нам было веселее.

В конце второй недели нашего спора ко мне наведались из милиции. Я снова несколько раз описал, где, когда и при каких обстоятельствах, предложил свои варианты поиска, намекнув на бескрайние поля, и напоил сержанта чаем. И подумал, что пора заканчивать эту игру.
К вечеру небо затянулось тучами. Впервые за этот месяц собирался дождь. Крупные капли ударили в лобовое стекло, только я съехал с трассы в поля. Когда я, наконец, добрался до Лины, ее волосы уже насквозь промокли, и по лицу стекали струйки дождя.
- Я думала, ты сегодня не приедешь, - стуча зубами, сказала она.
Я раскрыл на Линой зонт:
- Надо будет создать тебе здесь комфортные условия. Пляжный зонтик, клумбу, оградку...
- Не издевайся надо мной! – огрызнулась она. – Я иду на тяжелые испытания ради эксперимента!
- Ты идешь на них от скуки. Тебе скучно жить, и ты придумываешь себе все новые развлечения. Что будет дальше, самосожжение на Красной площади? Поедание тараканов в детском доме? Игра в камикадзе? Лина, не пора ли вернуться домой?
- Еще рано. Эксперимент не окончен. А ты по мне не соскучился достаточно сильно.
Я молчал, наблюдая, как дождь размывает грунтовую дорогу, и по ней текут мутные потоки воды. Дождь шел стеной. Где-то в конце тучи виднелся просвет, но он был еще очень далеко.
- Как ты живешь? Все так же, пельменями?
- Нет. Я научился еще одному исконно русскому блюду. Кладу на сковородку все, что нахожу в холодильнике, и заливаю яйцами. Кажется, такую отраву мы когда-то ели в общежитии.

Я почувствовал, что пора переходить к решительным действиям, пока она меня жалеет.
- Ты знаешь, я подумал…
- И?
- И решил завести домохозяйку. Ты ведь еще не собираешься домой?
Лина надула губы и долго не отвечала.
- Надеюсь, она будет старой, уродливой и с деревянной ногой?
- Эээ… почти. Вот сегодня, например, приходили две девушки. Очень даже симпатичные. Ноги я у них, правда, не проверял. Но сама мысль мне нравится.
- Та-ак. Сначала домохозяйки. Потом девушки по вызову. А потом что? Женишься? Забудешь меня? А я так и останусь здесь?!
- Что ты. Это же просто домохозяйка. Уберет, постирает, приготовит еду. Ну, может, еще за жизнь поговорим. Или футбол посмотрим…
- Угу. Знаю я ваши разговоры. Футбол, пиво, дружеский секс…
Она надолго замолчала.
- Знаешь что? К черту эти эксперименты! Даже этот ливень с тобой заодно! Выкапывай меня и поехали.

На следующий день, всячески извиняясь, я забрал из милиции заявление. А Лина весь вечер рассматривала в зеркале свои новые длинные ноги, мелькая аппетитной попкой. И слегка косила на меня восточными глазами, разговаривая с матерью по телефону.
Так мы с ней и играли последние сто лет: то я поспорю, что прыгну с сорок шестого этажа, то ей захочется острых ощущений.
Бессмертие – скучная штука.

@темы: Рукоблудие