Я не понимаю, не понимаю, и еще пять раз не понимаю, когда подсаживается на лавке тело какое-то. И нет бы сесть на соседнюю пустующую скамейку, нет бы вообще мимо пройти - я бы не обиделась, возрадовалась бы. Так нет, летят самолеты - привет мальчишу, плывут пароходы - привет мальчишу! Сядет туша, уши развесит и слушает, о чем ты по телефону говоришь. Я бы, если хотела массовых демонстраций, матюгальник бы взяла, на площади стала. Рассказала бы всем желающим о своей личной жизни. Но нигде покоя нет. Только сяду я на уединенной лавочке, как тут же тушка опустится, поближе придвинется и чуть ли в рот не заглядывает - слушает. У меня на бесцеремонность аллергия, в каком бы виде она ни была. Я с этим намеком и так стараюсь все свободное пространство занять, чтоб никому неповадно было. А помогает редко.
Все, отбурчалась.
А бурчу я обычно когда в животе пусто. То есть он бурчит - и я бурчу из солидарности. Но бурчим мы не потому, что пора затянунить пояс потуже, макароны форева и денег нет, а потому что вздремнули часок, а потом к зеркалу стали не с той позиции и на левой пятке целлюлит обнаружили. В общем, здравствуй, тан с кефиром, на тебе, желудок, две конфеты шоколадные, только заткнись и перестань икотой мучать. Мне тут, понимаешь ли, в магазин, прокладки спрашивать, а я "гык!" да "ик!" - что люди подумают. Хотя, нету в магазинах прокладок для крана, дефицит страшнейший стал как воду горячую отключили. Это я тебе, любимый, намекаю так прозрачно, что типа лучше сам купи, да еще от сковородки шурупчик потерялся, не вынес ожидания. А я уж тебе горшочки с мясом, массаж и