Живи. Играй.
читать дальшеКогда два года назад мы заселялись в эту квартиру, то отдавали себе отчет, что это жилье всего лишь временно. Вопрос стоял в том, насколько временно. Хозяйка определилась со сроками: к концу сентября мы съезжаем.
Я изначально старалась не привыкать к этим стенам. Мелкие бытовые неудобства в виде текущего унитаза и батарей, почти отсутствия холодной воды и первого этажа с окнами на шумную трассу в чем-то способствовали этому непривыканию.
Изначально мы пытались разбавить минимализм условий и улучшить старый косметический ремонт, дополняя квартиру бытовой техникой и своими вещами; красили, клеили, меняли сантехнику. Не знаю, могло ли что-то сделать эти стены более уютными, кроме капитального ремонта, но мы старались.
И все равно были моменты, когда опускались руки и сделать что-то было невозможно. Тонкая струйка холодной воды из крана порой доводила до исступления, когда, обжигаясь кипятком, нужно было стирать и мыть. Мыши, последний год бегущие из подвала, не оставляли ничего, кроме отвращения. Ночной рев двигателей и пьяные крики с улицы мешали заснуть по ночам. Наверно, я намного легче привыкла бы к чужому жилью, ничего не имея за плечами. Но за пятьсот километров отсюда, в Харькове, вот уже третий год стоит наша пустая квартира - с практически законченным ремонтом, с хорошими условиями, квартира, в которой я прожила пятнадцать лет. И каждый раз, навещая ее и уезжая из родного дома на международный автобус, я, подобно старому дереву, тянула за собой по трассе пятьсот километров корней.
Поэтому мне казалось, что я не буду жалеть, оставляя нашу съемную квартиру. И сегодня, понемногу готовясь к переезду, я начала разбирать вещи в кладовой.
Коробки, пустые пятилитровые баклажки из-под воды, которые собираются быстрее, чем мы успеваем от них избавляться, трубы, замены которых мы ждем от хозяйки второй год, банки, пакеты - в кладовой всегда собираются разные нужные вещи, которым зачастую грош цена, но выкинуть жалко. Что-то выбрасывая, что-то оставляя, я разбирала полки, пока не дошла до дальнего угла. И там, за банками с эмалью, мне в руки попала короткая кривая ветка, в засохшей белой краске на треть.
И в памяти сама собой вспыхнула картинка.
Август два года назад. Мы только переехали в эту квартиру. У нас еще нет холодильника и компьютера, и вместо телевизора - старый магнитофон и радио Маяк. Мы купили эмаль, чтобы покрасить окно на кухне, но кисть коротка, а краску надо перемешать. И я, стоя на подоконнике, тянусь к абрикосе у окна, чтобы отломить сухую ветку, а мужчина прогоняет меня с кухни и закрывает дверь, зная о моей аллергии на краску.
Я не знаю, почему эта ветка не была выкинута, и почему, спустя столько лет, такие мелочи имеют над нами власть. Но держа эту ветку в руках, вспоминая тот день, я впервые почувствовала грусть. Скорее всего, это чувство намного усилится, когда дело коснется не только мелочей из кладовой, но и окружающих нас повседневных вещей. Уезжая, мы оставим здесь часть нашей памяти и незримую часть нас самих - чуть более наивных и молодых, но в то же время таких счастливых, что мы наконец-то вместе.
Мне не жаль расставаться с этими стенами, но мне грустно от того, что с ними уйдет какая-то часть нашего прошлого и много забудется. Забудутся мелочи, которыми мы обустраивали наш быт. Забудутся моменты, когда мы начинали нашу жизнь с нуля. Месяцы сольются в единую лавину лет, потеряв раздробленность на дни.
Я не хочу рефлексировать, я всего лишь понемногу расстаюсь с прошлой жизнью. Надеясь, что будущее будет только лучше.
И если бы у меня была возможность что-то изменить, я хотела бы только одного: чтобы об этих первых годах у каждого из нас остались только самые светлые воспоминания.
Я изначально старалась не привыкать к этим стенам. Мелкие бытовые неудобства в виде текущего унитаза и батарей, почти отсутствия холодной воды и первого этажа с окнами на шумную трассу в чем-то способствовали этому непривыканию.
Изначально мы пытались разбавить минимализм условий и улучшить старый косметический ремонт, дополняя квартиру бытовой техникой и своими вещами; красили, клеили, меняли сантехнику. Не знаю, могло ли что-то сделать эти стены более уютными, кроме капитального ремонта, но мы старались.
И все равно были моменты, когда опускались руки и сделать что-то было невозможно. Тонкая струйка холодной воды из крана порой доводила до исступления, когда, обжигаясь кипятком, нужно было стирать и мыть. Мыши, последний год бегущие из подвала, не оставляли ничего, кроме отвращения. Ночной рев двигателей и пьяные крики с улицы мешали заснуть по ночам. Наверно, я намного легче привыкла бы к чужому жилью, ничего не имея за плечами. Но за пятьсот километров отсюда, в Харькове, вот уже третий год стоит наша пустая квартира - с практически законченным ремонтом, с хорошими условиями, квартира, в которой я прожила пятнадцать лет. И каждый раз, навещая ее и уезжая из родного дома на международный автобус, я, подобно старому дереву, тянула за собой по трассе пятьсот километров корней.
Поэтому мне казалось, что я не буду жалеть, оставляя нашу съемную квартиру. И сегодня, понемногу готовясь к переезду, я начала разбирать вещи в кладовой.
Коробки, пустые пятилитровые баклажки из-под воды, которые собираются быстрее, чем мы успеваем от них избавляться, трубы, замены которых мы ждем от хозяйки второй год, банки, пакеты - в кладовой всегда собираются разные нужные вещи, которым зачастую грош цена, но выкинуть жалко. Что-то выбрасывая, что-то оставляя, я разбирала полки, пока не дошла до дальнего угла. И там, за банками с эмалью, мне в руки попала короткая кривая ветка, в засохшей белой краске на треть.
И в памяти сама собой вспыхнула картинка.
Август два года назад. Мы только переехали в эту квартиру. У нас еще нет холодильника и компьютера, и вместо телевизора - старый магнитофон и радио Маяк. Мы купили эмаль, чтобы покрасить окно на кухне, но кисть коротка, а краску надо перемешать. И я, стоя на подоконнике, тянусь к абрикосе у окна, чтобы отломить сухую ветку, а мужчина прогоняет меня с кухни и закрывает дверь, зная о моей аллергии на краску.
Я не знаю, почему эта ветка не была выкинута, и почему, спустя столько лет, такие мелочи имеют над нами власть. Но держа эту ветку в руках, вспоминая тот день, я впервые почувствовала грусть. Скорее всего, это чувство намного усилится, когда дело коснется не только мелочей из кладовой, но и окружающих нас повседневных вещей. Уезжая, мы оставим здесь часть нашей памяти и незримую часть нас самих - чуть более наивных и молодых, но в то же время таких счастливых, что мы наконец-то вместе.
Мне не жаль расставаться с этими стенами, но мне грустно от того, что с ними уйдет какая-то часть нашего прошлого и много забудется. Забудутся мелочи, которыми мы обустраивали наш быт. Забудутся моменты, когда мы начинали нашу жизнь с нуля. Месяцы сольются в единую лавину лет, потеряв раздробленность на дни.
Я не хочу рефлексировать, я всего лишь понемногу расстаюсь с прошлой жизнью. Надеясь, что будущее будет только лучше.
И если бы у меня была возможность что-то изменить, я хотела бы только одного: чтобы об этих первых годах у каждого из нас остались только самые светлые воспоминания.
